Рецензия на фильм «Мой лучший любовник»

Что-то давненько не брал я в руки шашку! И не писал литературных стилизаций. Но это, в общем, вполне понятно – не было достойных жертв. А жертва – это почти как противник. Жертва должна быть полнокровной, отчасти сильной, опытной и знающей. Только тогда жертва может считаться достойной. Только тогда стилизация получается удачной. Потому посмотрел я задумчиво по сторонам, и решил стилизоваться в этот раз под известного кинокритика, человека и парохода – Алекса Экслера. И фильм, в общем, попался подходящий – «Мой лучший любовник» с Умой Турман и Мэрил Стрип. Так что – помоляся, начнем.

***

Эпиграф:

"Психотерапевт - это 1024 психогигапевта..." - из размышлений кота Батона

Еще эпиграф:

"В стихотворении "Атыбаты, шли солдаты", "атыбаты" - это олбанский глагол." - из наблюдений кота Батона

И еще один:

"Гальваническое сопротивление - это восстание батареек". - горький опыт кота Батона.

Было жаркое весеннее утро – солнце, разрезанное белыми пластиковыми жалюзи, ровными полосками падало на пол рабочего кабинета Сюзанны Тодд. Сама продюсерша сидела и задумчиво жевала давно просроченный Орбит без сахара и холестерина. Перед ним неловко топтался Бен Янгер – молодой, но (по слухам) талантливый режиссер.

Сюзанна дожевала жвачку и смачно сплюнула ее за окно. Снаружи донеслась нецензурная ругань.

- Вообще-то это не мой профиль, - наконец сказала продюсерша.

- Сюзи, ну пойми ты… - умоляюще повторил Бен. – Отличная комедия, будет, чисто для семейного просмотра, бюджет – вот тебе, плюнуть и растереть, а бабок отобьем как следует. А?

- Кому Сюзи, а кому и Сюзанна Валерьевна, - удачно пошутила Тодд, и присутствующий тут же Брэд Дженкель тоже немного посмеялся. – Ладно, валяй, что там у тебя.

- Отменный сюжетец, просто блеск! – загорелся Янгер. – Там, типа, любовный треугольник – две тетки и парень. Причем одна из них – мать этого парня.

- Стоп-стоп-стоп, - испугалась Сюзанна. – Инцест – это не наш профиль, ты же сам говорил – семейная комедия. Я люблю домашнее порно, Интернет – великая сила, но в фильме мы это никак не продвинем.

- Какой инцест? – психанул Янгер. - Не будет никакого инцеста. Обычная еврейская семья – хлюпик-отец, авторитарная мать, и мямля-сынок – все как полагается.

- Ненавижу евреев, - пробормотала Сюзанна. – Ладно, что там дальше?

- А дальше – полный пердимонокль и отвал башки! – с гордостью объявил Янгер. – Сынок влюбляется в телку гораздо старше его, лет эдак на пятнадцать. И любит ее со страшной силой – дома, в гостях и на фамильном диване, да так, что только щепки летят! А фишка в том, что эта тетка, как это модно у нас в Америке, постоянно ходит к своему еврейскому психоаналитику, и рассказывает ему про все свои любовные переживания. А этот психоаналитик – это как раз и есть мамаша нашего влюбленного слюнтяя!

- Лихо, - оценила Сюзанна. – А дальше эта мамаша долго мечется, но понимает, что нельзя становиться между сыном и его престарелой любовью, и дает добро?

- Точно! – обрадовался Янгер. – У меня там немного по-другому было, про нетрадиционные отношения между пациенткой и психоаналитиком, такая тонкая аллюзия на «Основной инстинкт 2» и «Молчание ягнят», но так даже лучше получается. Там даже можно что-то такое вставить на тему религиозных различий, типа вся их семья - суровые хасиды, ходят в этих дурацких черных пальто, с пейсами и торами, а она – наоборот…

- Так. – сказала Сюзанна и распечатала новый «Орбит без вкуса». – Ты мне это прекрати. Начал тут жаргоном сыпать, что, самый умный?

- Прости, Сюзи, - извинился Янгер. – Конечно же, нет. Самая умная здесь – ты.

Сюзанна Тодд не заметила иронии в вежливом голосе режиссера.

- Понятное дело. Короче, религия не позволяет этим двоим быть вместе. Точнее, религия не позволяет только пареньку, а девушке это по барабану, но у нее, в свою очередь, сомнения по поводу возраста этого суженого-ряженого. А парень, в свою очередь, разрывается между сыновним долгом и здоровой тягой к здоровому сексу. А его мама разрывается между еще чем-то там. Но в конце концов она осознает великую и всепобеждающую силу любви и говорит сыну… как его там по сценарию?

- Дэвид, - сказал Янгер и хихикнул. – Додик.

- Она говорит: Додик, сын мой, мне насрать, какой религии эта американская шлемазл и шмаровоза. Мне даже насрать, что она, сволочь такая, старше тебя на черт знает сколько лет. И мне по фигу, что она тут рассказывала про тебя страшные вещи про твой член и то, что ты не чистишь уши и не подмываешься после секса. Главное – чтобы ты, сына, был с ней счастлив! Вот! - И одинокая слеза катится у нее по морщинистой щеке. И у сына тоже катится. И они вдвоем плачут по какую-нибудь дешевенькую пафосную музычку.

Бен Янгер старательно записывал в блокнот. Брэд Дженкель между делом отдирал от стола засохшие «Орбиты без запаха».

- Как говорят русские, лишь бы человек был хороший, - блеснул Янгер эрудицией, закончив записывать.

- Ненавижу русских, - пробормотала Сюзанна. - В общем, мне нравится эта идея, Бен. И пожалуй, я даже дам тебе под нее денег.

- Сколька? – разинул пасть режиссер. Сюзанна поморщилась.

- Не бойся, не много. Все уйдет на гонорары.

- На роль паренька я планировал… - заикнулся было Бен, но сделал он это зря.

- Заикаться не надо, - поучительно сказала Сюзанна Тодд. – Такого парня как ты описал, может сыграть любой идиот. Даже… этот, как его, Брэд?

- Ну… Брайан Гринберг, - проскрипел Дженкель.

- Вот. А вот главные роли…. На роль еврейской мамочки…. Кто там из евреек у нас особенно жгут, Брэд?

- Ну… - опять заскрипел Дженкель, загибая пальцы. – Например, Ума Турман.

- С ума сошел, - сказала Сюзанна. – Ума еще молода. Хотя…. Запиши, Брэд, мы ее пригласим на роль этой роковой девицы средних лет. А то она после «Убить Билла» себя переоценивать начала. Еще кто?

- Ну… Барбара Стрейзанд.

- Ненавижу эту носатую сволочь, - отказалась Сюзанна. – Дальше.

- Ну…. Мэрил Стрип, может быть?

- Отлично, - обрадовалась Сюзанна. - На Мэрил все пойдут с удовольствием. А кто не пойдет на нее, пойдут на Турман. Вот и решили. Давай, Бен, мы на тебя надеемся. Потому что если фильм не отобьет потраченных денег, я тебе уши на жопу натяну. Устрою настоящий пердимонокль, компрэне?

***

Вот такая история. Товарищ Янгер вполне может гордиться собой, фильм получился достаточно милым, смешным и легким. А введенная в конце линия расставания добавила ему некоторой псевдофилософской глубины. Лично мне больше всего понравилась игра именно Мэрил Стрип – еврейская заботливая мама получилась достаточно великолепно. А вот коту Батону, с которым мы просматривали фильм, больше приглянулась Ума Турман в роли Рафи. Она ему показалась похожей на белую мышку, но тут наши с Батоном вкусы кардинально расходятся.

Резюмирую: незатейливая американская комедия с некоторым количеством сальных шуточек, что, впрочем, ее нисколько не портит. Это достаточно легкий фильм, временами настолько легкий, что может показаться невесомым. Эдакое шоу из жизни бальзаковских женщин. Нужно ли смотреть – решайте сами.